Тварь глядела прямо на них, глухо и негромко рыча. Руки-лапы с жуткими когтями она опустила, словно понимая, что от них сейчас мало толку. Молния Алисанды выжгла коричневую шерсть на торсе создания, оставила багровые росчерки ожогов на тёмной коже – однако не спалила бестию и даже не лишила чувств.
– Я, я виновата, госпожа… тут… слишком много ловушек…
Он дышал, тяжело и прерывисто. На щеках разлился лихорадочный румянец, выбравшаяся из-под повязки на плече гнилостная зелень источала ужасный запах, медленно, но верно расползаясь всё дальше. Парень лежал в забытьи, и мастер не отходил от него – осторожно поил, обмывал и в строгом согласии с присланными мэтром Бонавентурой инструкциями накладывал свежие повязки и тампоны, пропитанные тем или иным снадобьем.
– Ну прости, дорогой. Хотела, чтобы ты как следует выспался, и думала, что не стоит тебя лишний раз беспокоить.
Вениамин мрачно на неё покосился, словно желая, чтобы её вообще тут не было.
Осенняя земля примет всё и обратит в часть себя. Великий круг замкнут, он неразрывен и таким пребудет до скончания времён. Нарушают его лишь вампиры, лишь им удалось – или лишь они оказались обречены – вечно влачиться по дорогам этого мира, покуда он сам не распадётся в пыль.