Привычное настроение и удовольствие жизнью вернулись ко мне, поэтому я заработал вдвое эффективнее, отгоняя от себя мысли о том, что я по сути стал наркоманом.
Иногда, вечером, когда я ложился спать, просыпалась совесть и терзала меня, утверждая, что я прекрасно знаю, куда увлекаю гномов и людей, поскольку в кровавых реках, которые вскоре потекут, буду виноват один лишь я. Я лежал, ворочался, но вспоминал, как меня хотели похоронить заживо, а также как хотели избавиться от «моего» колхоза, и не изменяя решения, засыпал, чтобы каждый новый день начинать с пламенных речей о справедливости, равенстве и братстве.
– Насколько выработаны рудники? – негромко спросил граф.
Проклиная себя за мягкотелость, я встал и, повесив на себя оружие, взял в руку Грозтор, так назывался меч, который мог пускать разрушительные вихри воздуха, и направился прямо к посту.
– Я не поменяю своего мнения. – Дарин обвел взглядом сидящих рядом, но никто не опустил руку. – Похоже, и никто из моих братьев тоже.
Я вкратце пересказал события годичной давности.