«Вон чего опасался герцог, что я свалил с его деньгами! Ну это дело поправимое, едва он увидит содержимое сундуков».
К счастью, с воинами всегда было просто, и я быстро с ними закончил, попутно узнав много новых слухов о столичной жизни. Раздав им задания и план дальнейших действий, мы обсудили нюансы, и дальше я просто расспрашивал их о переезде, как добрались до места и хорошо ли их тут приняли. Они сами были всем довольны, но вот жены требовали большей определенности, наседая на мужей, и поэтому парни были рады, когда я их успокаивал насчет будущих зарплат.
– Вы теперь виконт, Максимильян. Еще пара лет, и я, возможно, вынуждена буду говорить тебе при встречах – ваша светлость.
– Хорошо, тогда как я привык, – сухо ответил он. – Что произошло здесь у гномов, виконт? Почему у нас отобрали оружие? К чему такой кабинет для приема высокопоставленных послов королевства? Это что, унижение?
И если вначале на Политбюро мне задавали вопросы о нецелевом расходовании средств, поскольку мы давно перешли от золота кобольдов на собственное финансирование, чтобы не расхолаживать народ, то все эти недовольства прекратились, как только началась война и к нам потекли государственные заказы с обеих сторон на оружие и доспехи, которые мы, мало того что с помощью прессовки и литья выпускали массово, так еще и с качеством нашей продукции не мог соперничать никто. Доменные и мартеновские печи работали на полную мощность, выпуская металл, который, кроме экспорта в виде готовых изделий, нужен был нам самим в огромном количестве: рельсы, вагонетки, паровые котлы, станки – мне иногда казалось, что если кто-то извне заглянет к нам и увидит, что тут творится, нас всех посчитают магами и станут на нас охотиться. К счастью, заглядывать было некому, колхоз, под руководством своей региональной ячейки партии, возглавляемой товарищем Коселом, также разросся до огромных размеров, хотя беженцев мы давно перестали принимать, так как пришлось пойти на уступки аристократам соседних королевств, которые однажды поняли, что предоставляемые нами отступные кончаются, а работать на земле больше некому.
– В общем, оставляю вам почти всю свою охрану, если нужно будет зачем-то их послать, то сделайте это, не ходите сами, – напоследок распорядился я и стал собираться, хотелось вечером прибыть к герцогу в более приличной одежде, чем я был одет сейчас.