— Михаил Борисович, Вам Люся на днях ногу перешивать будет. Несколько дней придется в покое провести. Я беспокоюсь, что заскучаете.
Ольга не поймет никогда. И вряд ли решится на мою авантюру. Мы обе через боковую дверь вернулись в кабинет, где беседа мужчин явно перешла границы простого обмена любезностями.
Чуть сгорбленная фигура изучала пейзаж за окном. Издалека его можно принять за Квазимодо, причем сходство лица хотя и начало теряться, но чем дальше, тем больше наша история приобрела нехорошую общность с известной книгой. И пусть я не тяну на Эсмеральду (не надо только опять про козу), скоро приедет наш Феб, и кому-то предстоит несколько неприятных сложных разговоров. Но я вновь малодушно отложила переживания на потом, продолжая растягивать восторг от созерцания живого Тюхтяева прямо сейчас.
Оба представителя местной муниципальной власти оказались столь схожи внешностью, что стоило заподозрить чей-то игривый нрав, поскольку фамилии мужчины носили разные.
— Ксения Александровна, мне все же очень интересно, откуда у двух юных барышень такие уникальные познания, которых больше нет ни у одного ученого во всей Империи? Господин Сутягин, уж насколько образованный человек, эрудит, знаком со всеми современными открытиями, так и не смог понять, что вы тут со мной сделали.
Он опустил взгляд. Когда-нибудь потом обязательно надо спросить, какие. Хотя, чего тянуть, я и так наоткладывала слишком много вопросов.