— Мне сказали… Господин Хакасидис сейчас там, где были все погибшие. — она несколько смущена нашим недружелюбием, но в свои слова верит.
Дальнейший наш разговор протекал бурно, с обоюдными упреками, местами на повышенных тонах и предсказуемо закончился едва пойманной ладонью, уже готовой исправить симметрию окраса его скул.
— Да хоть бы и с ним. — окрысилась сестра. — Ты тоже можешь поехать. Федя рад будет.
После уточнения, что Хакас уже ушел на службу (странно, что его за пунктуальность пока еще не прогнали из дипмиссии, хотя в греческом королевстве живут совершенно особые люди, могут и войти в положение), я вошла в ее спальню.
Я, похоже, белела лицом и синела ногтями.
— Надо в уезд за урядником послать. Труп у нас.