— Ксения Александровна, ну что Вы! — он подошел поближе, при этом стараясь не допустить избыточной интимности. Так сказать, от тела отлучал по мере возможности. — Я же не возглавляю все Охранное отделение. Мой департамент — это десяток-другой человек. Это ж Георгий Порфирьевич Судейкин тогда пострадал от народовольцев, но где те народовольцы?
— И чего же вам, барышни, дома не сиделось? — холодно осведомился наш гость.
— А конфиденциальное — это что? — обожаю Люську, за способность одновременно обдумывать сразу несколько событий.
Действительно, наличие объективных доказательств жизни госпожи Нечаевой может подвести маму под каторгу, если та женщина вдруг появится на горизонте. А так — появилась провинциальная дворянка Шестакова, прожила себе тихо лет тридцать и Слава Богу. Люську выдадим замуж, по возможности за не особо увлеченного генеалогией сироту или бастарда хорошей семьи, и вообще все наладится.
— Да, теперь он так изуродован. — она отставила несчастную посуду. — Вам, наверняка, очень непросто смотреть на него. И, конечно, Вы не должны чувствовать себя обязанной…
Медленно прошлись прямо по нам, обсудили виды на урожай, погоду, сравнили климат здесь и в Греции.