Позже слышу грохот — в уборной уронил полку и теперь психует.
Мы оба ели друг друга глазами, но дальше дело не пошло. Устроились в кабинете, за плотно закрытыми дверями.
— Год запущенной травмы. И я даже не догадываюсь, что у него с легкими. Фтизиатрия — это вообще не мое. Насчет ноги тоже интересно.
— И чем это именье примечательно? — мне сразу стало интересно, насколько оно перезаложено, но оказывается, отчим успел расплатиться за него маминым приданным.
В сорок четыре года вновь вступает в брак с американским на этот раз гражданином, вскоре получает гражданство США и остаток жизни посвящает созданному ею же Теософскому обществу. Прожившая всего пятьдесят девять лет, не имевшая семьи, она оставила после себя множество учеников и последователей, снискала мировую славу и в мое время — практически полное забвение в России.
Я только вопросительно подняла брови и Люська спародировала манеру господина Тюхтяева чуть наклонять голову при разговоре. Не может же этого быть? Но к нам приближались две фигуры, каждая из которых вызывала любовь и ненависть. Каждая по-своему. Нет, но Тюхтяев-то тут какими судьбами?