— Мне говорили, что это только украшает. — улыбнулся пациент. И да, я не святая, мне тоже в это очень даже верилось.
— Как Вас величать, голубушка? — обратилась я, но та только нырнула за печь.
Меня вообще никто не просил это делать. Вот и страдаем теперь от самоуправства, верно?
— Да, Ваше Сиятельство, мужики каждый год по несколько шкур продают на ярмарке. — радостно подтвердил Братолюбов.
Зашибись. Ксения Александровна Нечаева и Ксения Александровна Татищева едут с крестьянкой Когужевой. И ладно, где наша не пропадала.
Оборачивается и шаркающей походкой, чуть подволакивая правую ногу идет к столу, где чуть дрожащей рукой выводит на бывшей моей грифельной доске: «Такъ было лучше. Для Васъ. Для всѣхъ.»