— Отец Феофан! Какое счастье видеть Вас снова. — я настоятелем мы познакомились еще на похоронах Петеньки, да и с тех пор ежегодно встречались именно во время поминальных молебнов.
— Даже не думай. — грохотал граф, а я осторожно глотала чай. — Тебе Вичуги мало показалось?
— Так ты легенда в дипкорпусе. То есть не ты, но одна бессердечная русская аристократка. Я только у твоего парня уточнил, и он мне поведал удивительную историю. — Он улыбнулся. — Так, мои дорогие, за воротами усадьбы я больше не Дима, а кто?
— Нет. Мой жених… Он очень хороший человек, тебе бы понравился.
Татищев вспомнил ее тогда в кабинете с окровавленным пресс-папье, на Ходынке, в сундуке, на Большой Морской. И червячком в голове «Мельницы Господа мелют долго, но тонко». Эта на все способна. Что же стряслось в этом убогом домике?
— Не переживайте обо мне. Теперь у Вас есть семья, зачем Вам старый больной покойник?