— Вы с Их Сиятельством решились выйти из подполья? — осеняет вдруг меня.
Он постоял у окна. Долго, почти не дыша. Разжал кулак левой руки, посмотрел на нее внимательно.
— Этот, кто мертвый, любит Вас. И он… он тоже… — губы дрожат, на глазах слезы.
Неужто тоже в петлю лез? Нет, серьезно? Хотя этот, если что, застрелился бы, полагаю. А еще вероятнее — полез на такой рожон, чтоб наверняка не вернуться.
— Бедная моя. — Люська обнимает меня за плечи. — Он что, скрывал это от тебя, да? Ксюш, — она заглянула мне в глаза. — я постараюсь, но вернуть тебе то, что ты потеряла, не получится. Я не отращу ему руку, не сделаю новый глаз и не вставлю нормальные мозги вместо той херни, которой он думал.
— Я его понимаю, и сам поступил бы так же. — примирительно произнес он.