Деменков осторожно отодвинул локоть от меня. Правильно, бойся черной вдовы, мальчик, бойся, раз уж родственники твои страх Божий утеряли напрочь.
— Это очень красивое поместье. Там похоронен мой первый муж. — я акцентировала речь на числительном.
— Не успели. — бурчу я, до сих пор пребывая в шоке от событий дня.
— А отчего Вы, Степан Михайлович, так беспокоитесь? — я сфокусировалась на старосте, который разве что копытами не сучил.
— Ксения Александровна, я все понимаю, с таким тяжело примириться. — начал было Фрол.
Я запретила себе думать о Феде и о том, что теперь делать со всем этим бардаком. Трусость и инфантилизм это, но у меня душевные силы весьма ограничены по объему, так что приходится выбирать. Конечно, время от времени просыпаюсь в холодном поту после очень натуралистичных снов, но это только когда недостаточно устаю.