«И Вы, господинъ Калачевъ, попали въ ея цѣпкіе ручки?»
Дома я зашла в ту гостевую, в которой летом выхаживала Тюхтяева, вытянулась на кровати и попыталась восстановить в памяти тот суматошный, но счастливый период. Со стены слегка равнодушно взирала озорница в перьях, а прототип искал смысл в дальнейшем существовании. Вселенная уже не первый раз намекает, что подвиги на любовном фронте мне удаются все хуже и хуже, так что стоит сделать выводы и сконцентрироваться на тех задачах, о которых я думала раньше. Мечталось же победить все плохое во имя всего хорошего? Самое время начинать.
Апполинария Павловна не реагировала, поедая глазами моего любовника.
— Он руки на себя наложить пытался. Сутягин все равно больше года не дает. Куда тебе дважды его хоронить? И мы договорились, что я тебе не говорю, а он будет жить сколько Господь даст. — глухо произносит он, уставившись на носки своих роскошных туфель.
Без мужа оказалось еще хуже, чем под его горьким взглядом. И боль только толкала дальше в яму отчаяния.
— Вполне-таки выносима. Я довольно худенькая и вынести меня может почти любой мужчина старше 14 лет, особенно если через плечо перекинуть…