И я больше не хочу его насиловать. И отпустить не могу.
Кофе. Святые угодники, кто-то меня пожалел и принес кофе в постель. Открыв глаза, я пыталась понять где я и что делаю. Жабы невозмутимо любовались кувшинками, значит ответ на первый вопрос очевиден. Платье свисает с диванчика. Значит я или разделась сама или… Очень аккуратно скашиваю глаза влево. Пусто. Медленно поднимаю одеяло. Ну это тоже ни о чем не говорит, Тюхтяев может подтвердить.
Я осмотрелась и заняла кресло, в котором до этого столько часов следила за его самочувствием. А ведь он еще тогда задумал бросить меня.
— А гости Ваши? — он оглянулся на мою роскошь и Димино отчуждение.
Мы раздулись жабами, оправдывая свои высокие звания.
— Чем могу служить? — полюбопытствовал гость.