Цитата #223 из книги «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»

Район Первая гора был «тихим центром» и при Ульянове, и при Ленине, и при Шаймиеве – и сейчас. Именно здесь Мария Александровна и нашла дом, который в советское время превратили в казанский музей Ленина. Хозяева заломили 40 рублей в месяц – 40 процентов от доходов семьи (вся пенсия за отца составляла 1200 рублей в год), но Ульяновы вынуждены были согласиться: тепло, светло и минут двадцать пешком до университета – если бы ВИ вдруг приняли обратно. Наиболее похожее на дом-музей строение на улице Ульянова-Ленина оказывается избой, в которой угнездился Центр бахаизма; а вот правее, в глубине, находится двухэтажный дом, выкрашенный в цвет запекшейся крови (такой любят в Швеции), будто коттедж Петсона и Финдуса.

Просмотров: 4

Ленин: Пантократор солнечных пылинок

Ленин: Пантократор солнечных пылинок

Еще цитаты из книги «Ленин: Пантократор солнечных пылинок»

После недели в суматошном, словно ильф-петровский «Дом народов», «Национале» Ленина переселили в Кавалерский корпус: направо от Троицких ворот, как раз на Дворцовой-Коммунистической; две комнаты (№ 24).

Просмотров: 2

Ленин читал Маркса неодинаково, пользуясь для расшифровки разными кодами – и сообразуя свои толкования с разными внешними обстоятельствами. В 1914–1915 годах Ленин, к примеру, приходит к мысли, что читать «Капитал», не пользуясь кодом Гегеля, гегелевской философии, – значит вульгаризовать Маркса. «Нельзя вполне понять “Капитал” Маркса, и особенно его I главы, не проштудировав и не поняв всей Логики Гегеля. Следовательно, никто из марксистов не понял Маркса ½ века спустя!!» Публиковать свое открытие он не стал, но сама формулировка примечательна: получается, первые двадцать пять лет сам Ленин понимал Маркса неправильно.

Просмотров: 11

Немцы любезно снабдили Мейера – так теперь звали Ульянова – адресом человека, члена партии, у которого можно было снять комнату без лишних вопросов. Фамилия жильца, для пущей путаницы, почти дублировала фамилию хозяина: Риттмейер. Этот Риттмейер – «толстенный немец», если верить Крупской, – был социалистическим трактирщиком и держал на первом этаже своего дома пивную «У золотого дядюшки» – каким бы странным ни казалось это название для заведения, принадлежащего марксисту, который рекламирует его в газетах как зал для профсоюзных и партийных собраний. Время от времени поплавок дядюшки уходил под воду – и на его прикорм сплывались социал-демократы обсуждать свои вселенские проблемы – например, что в Мюнхене бедняков хоронят в братских могилах, а у богачей – свои склепы. Впрочем, среди немецких товарищей случались и более напряженные столкновения – так, «Мюнхенер пост» описывает состоявшиеся в начале октября дебаты на Любекском съезде следующим образом: «Эдуард Бернштейн был первым, кого потащили под душ и кому надлежащим образом намылили шею. Неожиданно для многих именно Бебель был тем человеком, который стал во главе притесняемых, вытащил из кармана туго сплетенную массажную щетку, которой он, поддержанный многими другими, до тех пор растирал “Эда” с ног до головы, пока партийный съезд почти единогласно не высказал свое одобрение по этому поводу».

Просмотров: 3

Несмотря на загадочное отсутствие в Британии социалистической партии, начало века было эпохой бума разного рода клубов; мода на разного рода общественные объединения захватила страну, поэтому помещение для заседаний было найти не сложнее, чем сейчас сколотить группу «Вконтакте». Социалисты, реформисты, чартисты, анархисты собирались в каждом втором здании; вероятность того, что слухи о собраниях РСДРП дойдут до агентов русского посольства, была здесь много меньше. Ленин – совсем недавно покинувший Лондон и сохранивший там связи – написал Тахтареву, и тот предложил мобильную схему: каждое следующее заседание будет проходить в новом помещении, и не в каком-то изолированном от мира месте, но, наоборот, в холлах, где постоянно собираются участники разных организаций, и русские не будут выглядеть особенной диковинкой.

Просмотров: 7

РСДРП создавалась как партия, безусловно ориентированная на «европейские» – и парламентские в том числе – ценности. Именно поэтому и для меньшевиков, и для большевиков идея Учредительного собрания, укомплектованного честно выбранными – в отличие от царской Думы – народными депутатами, представлялась чем-то вроде осуществления политической утопии; разумеется, в первую очередь свободной стране, где нет места эксплуатации и угнетению человека человеком, требуется парламент. Однако ж весь опыт Ленина, полученный как раз за полтора десятилетия махинаций с демократическими процедурами, жертвой которых нередко становился он сам, говорил ему о том, что на деле парламент – никакая не утопия, а инструмент, позволяющий харизматикам и демагогам навязывать свою волю склонным к внушению людям так, чтобы посторонним казалось это «честным». Ленин прекрасно знал цену всей это парламентской демократии – и поэтому известие об окончательном разгоне «Учредилки» вызовет у него, по воспоминаниям, никакие не слезы, а припадок смеха.

Просмотров: 5