Сначала делегаты едва не передрались после того, как Ленин, приказавший «рассредоточиться по разным местам», распорядился выделить кого-нибудь, кто бы поселился с ним; большевика, кому выпало по жребию, – тот бесновался от восторга: «На мою долю выпало, на мою долю!» – он забраковал: «Э нет, батенька, вы же большой анархист по натуре. Боюсь, не поладим», после чего, вопреки всем демократическим процедурам, ткнул в делегата, которого сам выбрал, – «пойдете со мной». Потом некоторые чересчур совестливые депутаты пробовали бунтовать против статуса собрания, требуя обозначить его как можно скромнее – и уж тем более не выбирать самим Центральный комитет – вы что?!! Затем Ленин – после того, как вечером в одном пиджаке ушел в одиночку кататься на коньках, – заболел, и пришлось вызывать к нему Семашко. Семашко, разумеется, приехал на конференцию не в качестве врача, а в качестве большевика: он сделал доклад о страховании рабочих, особенно уместный здесь, в городе, где в одной из страховых компаний работал человек, умудрившийся изобрести то, что сейчас известно как строительная каска (за это открытие, которое уберегло многих рабочих от смертельных производственных травм, его даже наградили медалью Американского общества техники безопасности; пражанина этого звали Франц Кафка; еще одно странное совпадение состоит в том, что, по утверждению Мирослава Иванова, автора дотошного журналистского расследования «Ленин в Праге», главный герой, возможно, проживал в январе 1912-го на квартире у некоего Франца Кафка; совпадение, разумеется).