– Скажешь тоже! – не согласилась с ним Джайна с такой горячностью, словно от решения кузена зависело все ее будущее, и гордо вздернула голову. – Захочет – сможет. Так что если Алита Дален все же явится в Бранстейн, значит, он не возражает. А раз Киллиан не станет прекословить, выходит, что-то задумал, – размышляла она вслух, наматывая на палец прядь черных, как безлунная ночь, волос. – Любопытно.
– Снова суеверия, – поморщилась Алита. – Слышала я эту балладу. О том, что из-за слез над могилой саван усопшего становится мокрым, и тот восстает, чтобы пожаловаться на беспокойство.
– Но какое он имел право считать Карин своей овечкой? – не удержалась от праведного возмущения Алита. – Они не были помолвлены, и родители девушки ему ее руку не обещали, верно? То, что их познакомили в детстве, еще ничего не значит!
– Ах, вы заметили! – натягивая рукав обратно, произнесла женщина. – Супруг рассердился на меня из-за того, что я чересчур долго болтала с соседками. Но он хороший человек, уж поверьте мне!
Вот учитель, приглашенный в особняк для всех детей Ристонов, в очередной раз выходит из классной комнаты, вытирая платком широкий лоб. О кузенов уже не одна пара розог обломана, а толку ноль. Да, учебную программу мальчишки осваивают неплохо, а с дисциплиной нелады. Еще и с фантазией ни у кого из них проблем нет. «Ушел бы хоть сейчас, если б не хорошее жалованье», – ворчит наставник себе под нос и тайком – как ему кажется – прикладывается к бутылке коньяка, которую прячет под кроватью в своей комнате.
– В хорошую погоду путь до Бранстейна вполне безопасен.