Хотелось поскорее заняться тайником, но Али понимала, что пока не может уйти. Надо поговорить с Мику, который мог что-то видеть, а еще дождаться мать Эгвуда Тирна и сопоставить ее слова с тем, что сказал он сам. Вторым пунктом пришлось заняться прежде первого.
Али бросила на собеседника укоризненный взгляд и последовала за ним к огороженной решеткой маленькой камере, где на соломенном тюфяке сидел воришка. Еще не мужчина, скорее юнец лет семнадцати, если не моложе. Смуглая кожа не тронута бритвой, выгоревшие на солнце волосы давно не знали расчески, однако длинные и густые, яркий пухлогубый рот. Только взгляд взрослый – пристальный и цепкий. Обшарив глазами подошедшую девушку, он усмехнулся.
– Видел, но не совсем то. Сцена оказалась куда менее фривольной, чем описывал альд Нодор. Они не целовались, а всего лишь любовались цветами и разговаривали.
Али вырывалась изо всех сил. Но мужчина был гораздо сильнее. К тому же утомленный недавней болезнью и утренними усилиями организм не позволял бороться в полную силу. Магия тоже пока не вернулась окончательно. На снадобья ее еще бы хватило, а вот на то, чтобы ударить…
– Не говори глупостей, – одернул ее хозяин дома. – И брось почитывать бульварные романчики! Принеси завтрак, да поскорее.
– Учтите, это сказали вы, а не я! – рассмеялась собеседница. – Я уже долго живу на белом свете, и меня мало что может удивить! Помню, как в доме появились управляющий и его дочь. Ее мать рано умерла, и отец ни в чем не мог отказать девочке, растил из нее принцессу. А Джайна Солер с детства знала о своей красоте и о том, какое влияние та оказывает на мужчин. Да и на будущих мужчин тоже. Все четверо так и застыли, когда впервые ее увидели, даже самый младший!