– Если близкий человек болен, всему приходится научиться, – отозвалась Ильмиана, и морщинки возле ее губ стали заметно глубже. – Быть для него сестрой милосердия, поварихой, чтобы своими руками готовить ему одно лишь полезное, самой внимательной и заботливой. И он благодарен мне за все, я знаю.
Рассмотреть платье для свадьбы во время примерки Алита не успела, слишком уж много всяких нарядов ей пытались подобрать. Она побаивалась, что в чехле окажется нечто совершенно невообразимое, с множеством рюшей, бантиков и искусственных розочек, как тот самый пресловутый торт, и с облегчением вздохнула, когда обнаружила совсем другое. Мягкий золотистый бархат, рукава чуть ниже локтей, достаточно скромное декольте и никаких украшений!
Там ничто не напоминало о случившемся ночью. Лестница убрана и аккуратно поставлена на прежнее место, книга возвращена на полку. Забытую шаль кто-то повесил на спинку кресла. Солнечный свет проникал сквозь высокие окна, щедро заливая просторное помещение. Днем оно выглядело не менее уютным, чем вечером.
– Что-то случилось? – спросила Илна. Али покачала головой, не подобрав иного ответа, и запоздало вспомнила, что вчера не выпила перед сном микстуры доктора Глоу. – Вы теперь совсем местная стали.
– Как скажешь, – согласился Киллиан, однако в его аквамариновых глазах Али прочитала недоверие.
– К сожалению, нет, – со вздохом призналась Алита. В академии верховой езде не обучали. Считалось, что эту науку девушки из благородных семей должны осваивать на дому, но у них с Роной денег не хватило бы и на вьючного ослика, что уж там говорить о покупке лошади.