Покончив с поздним обедом, Ристон подозвал услужливого официанта, расплатился, и они покинули заведение. За порогом уже начинали сгущаться сумерки. Али с неведомым ей прежде наслаждением вдохнула пропитанный солью и ароматами цветов воздух, к которому не примешивались привычные в столице запахи вечной сырости, а также горького дыма из заводских труб.