Тополя росли вдоль вымощенного красным кирпичом проезда к нашему дому. Ворота из кованых железных прутьев открывались внутрь, во двор. Если смотреть с улицы, дом стоял по левую сторону, а в самом дальнем конце участка располагался задний двор.
Охранники свистели и смеялись, талиб ритмично мотал головой. На устах у него застыла гадкая усмешка.
Еще бы. Теперь мне было известно, что матушка любила миндальные пирожные с медом и что однажды она сказала: «Я слишком счастлива». И узнал я все это от чужого оборванного старика на улице.
— Я скорее наемся грязи, — обиженно произносит он.
— Вот что… — Он остановился на полуслове.
Фарид привез нас в маленькую гостиницу где-то в переулке у подножия Маргаллы. По пути мы миновали знаменитую соборную мечеть Шаха Фейсала, по общему мнению, самую большую мечеть в мире. При виде громадины Сохраб как-то встрепенулся, высунулся из окна и смотрел на грандиозные минареты, пока машина не свернула за угол.