— Вам сюда нельзя, — говорит он по-английски, вежливо и жестко. — Ждите здесь.
Утешение я находил в книгах покойной матери и в играх с Хасаном. Я глотал все подряд: Руми, Хафиз, Саади, Виктор Гюго, Жюль Верн, Марк Твен, Ян Флеминг. Перечитав все тома из матушкиной библиотеки — кроме трудов по истории, они казались мне скучными, поэмы и романы другое дело, — я стал тратить свои карманные деньги на книги. Часть матушкиных книг лежала в картонных коробках — там нашлось место и для моих приобретений из книжной лавки у «Кино-парка».
Холодный злой голос зашептал мне на ухо: «Да что он может знать, этот неграмотный хазареец? Из него выйдет в лучшем случае повар! Как он смеет критиковать тебя?»
— Я вернусь не один. Со мной приедет маленький мальчик. Его надо будет усыновить.
Помолчав, он сказал еще кое-что. Всего одно слово, но оно вдохновило меня на писательский труд больше, чем самые цветистые комплименты издателей.
— Алейкум салям, Сохраб. А ты знаешь, что тебя назвали в честь великого воина?