— Только те, другие мальчишки, его, наверное, уже догнали, — продолжает торговец, взгромождая на мула еще одну корзину.
Я подумал. Передал ей чашку с чаем. Подошел к продавцу и указал на желтого змея, обтянутого тканью.
Афганистан вдруг изменился. Раз и навсегда.
— Да что вы? — Ханум Тахери явно понравилось, что я вежливо отказался от приглашения. — Тогда хоть возьмите с собой парочку. — Она кинула в бумажный пакет несколько киви и пару персиков и вручила мне. — Передайте отцу мой салям. И заходите к нам почаще.
Выхватываю из кучи в углу пару конвертов с деньгами и часы и на цыпочках выхожу. У кабинета Бабы останавливаюсь и прислушиваюсь. Отец у себя, договаривается с кем-то по телефону насчет поставки партии ковров на следующей неделе. Спускаюсь вниз по лестнице, прокрадываюсь в домик слуг под локвой и пихаю Хасану под тюфяк свои новые часы и деньги.
Директор снимает очки и закрывает лицо руками.