— Я хочу его кое о чем спросить, — сказал Баба Кариму, не сводя при этом глаз с русского. — Стыд у него есть?
— По-моему, здесь! — вскричал я. — Сюда, сюда!
— И здесь у меня был приятель. Велосипеды чинил — отличный был мастер. Талибы застрелили его, убили всю его семью и сожгли деревню.
— Ты никогда не надоешь мне, Сохраб. Обещаю. Ты ведь мой племянник, помни. А Сорая-джан очень добрая. Поверь мне, мы будем любить тебя. Это я тоже обещаю.
Сорая даже не поднимала на нее глаза. Вид у жены был измученный.
Охранник нажал кнопку, из динамиков понеслась пуштунская музыка в традиционной инструментовке. Как я понял, талибам слушать музыку дозволялось. Хозяин и охранники начали прихлопывать.