Мы наслаждались размеренной семейной жизнью и ее маленькими радостями, уступали друг другу в мелочах. Она спала с правой стороны кровати, я — с левой. Она любила пышные подушки, я — жесткие. На завтрак она ела хлопья с молоком.
— Скажи ему, пусть постарается убить меня с первого выстрела. Если я не рухну на месте, я его на куски порву, да падет проклятие на голову его отца!
— И ты еще спрашиваешь? Ведь он твой каум, родственник, значит, и мой тоже. Ты не можешь выгнать его на улицу. — Она помолчала. — А какой он из себя?
А мы с Сораей начали всерьез подумывать о ребенке.
— Бахшида. Прощен. Да будет так. — Тон его меняется, становится мрачным. — Разумеется, все в этом мире имеет свою стоимость. За милосердие надо платить, пусть цена и небольшая.
Фарид опять подал сигнал и помахал мне рукой. Срок мой вышел.