У него на руках я забываю обо всем, что случилось. Это такое счастье.
А что, если генерал откажет? Если я ему не нравлюсь?
Может быть, мы упрямые гордецы, но, если ты попал в беду, лучшего друга, чем пуштун, не найти.
— Проедемся по всем до единой. — Я постарался сморгнуть слезы.
— Да смилостивится Аллах над хазарейцами, Рахим-хан-сагиб, — сказал он мне.
Он на бегу оборачивается, кричит: «Вот сюда!» — и исчезает за углом.