Охранник вышел из комнаты. Скрип открывающейся двери, отрывистые слова на пушту. Шаги, сопровождаемые звоном колокольчиков. В Кабуле мы с Хасаном хвостом ходили за человеком с обезьянкой. Дашь хозяину рупию, и мартышка станцует для тебя. Колокольчик у нее на шее тоже так гремел.
— Какая ни есть, а машина, — возразил Фарид обиженно. — Как там поживает твой осел?
— Я однажды видел Сан-Франциско на картинке, — сообщил Сохраб.
Она даже отказалась взять Хасана на руки, а через несколько дней исчезла.
В темном коридоре за открытой дверью дети, собравшись в круг, пустились в пляс. Девочка с ампутированной ниже колена ногой, сидя на тюфяке, смотрела на них и улыбалась, а дети шлепали по ее ладошкам… Фарид тоже смотрел на танцующих, его изуродованная рука дрожала. Мне вспомнились мальчики Вахида, и я понял, что не уеду из Афганистана без Сохраба.
— Заманчиво, — улыбается Баба. — Что скажешь, Амир?