Позже, ближе к вечеру, я проходил мимо кабинета отца и услышал голоса. Отец беседовал о чем-то с Рахим-ханом.
— Он забрал Сохраба месяц назад, — хрипит Заман.
Он перекатился на другой бок и сунул руку под голову. Теперь его лицо было обращено ко мне.
— У тебя моя улыбка, тебе кто-нибудь говорил об этом? А я ведь даже ни разу не держала тебя на руках. Да простит меня Аллах, и на руки-то ни разу не взяла!
— А ты как, Амир-джан? Тебе ничего не нужно?
Осторожно выдыхаю, не в силах двинуться. Не свожу глаз с мальчика, с которым вырос, чье лицо с заячьей губой было моим первым воспоминанием.