– Очухается… я вполсилы приласкал… – пожал плечами Драчун, потирая кулак.
– Я сегодня слышала их разговор… Бандиты меня обсуждали. Мол, попусту добро простаивает – а ну как на мине гробанётся? Так, мол, зазря и пропадёт девка. И все её прелести на том свете черти щупать будут. А кто-то, как мне показалось, Гавриш, их успокоил. Потерпите, ребята, денёк – всё ваше будет. Наиграетесь вдосталь, всем хватит.
– Хоть жареный, – пожал плечами здоровяк. – Не знаю я его – и знать не хочу. Здесь его слово десятое!
Да и щедрый взнос в общак, сделанный Франтом, оказался весьма кстати. Миша Бакинский с чистой совестью мог теперь сказать Копчёному, что его пожелание исполнено.
Неизвестно, что он ещё сказал бы, но в дверь стукнули.
– Ты уж прости, но когда я в закон принят был, это всё одна страна была, – холодно возразил Гальченко. – И все тогда вместе были, оттого и больно мне про это слышать сейчас!