– Хоть жареный, – пожал плечами здоровяк. – Не знаю я его – и знать не хочу. Здесь его слово десятое!
Да и щедрый взнос в общак, сделанный Франтом, оказался весьма кстати. Миша Бакинский с чистой совестью мог теперь сказать Копчёному, что его пожелание исполнено.
Неизвестно, что он ещё сказал бы, но в дверь стукнули.
– Ты уж прости, но когда я в закон принят был, это всё одна страна была, – холодно возразил Гальченко. – И все тогда вместе были, оттого и больно мне про это слышать сейчас!
– До объекта, если машиной ехать, оттуда путь неблизкий… часам к шести доберётесь, пожалуй…
– Ну-ну… там, стало быть, и потемнел в своё время…