Полоз снова направил взгляд на нашего декана.
– Скажу, что мне нужно в лазарет, что мне стало плохо. Или кому-то из вас стало плохо, – махнула рукой я.
Новость о том, что Фелтон довел до самоубийства студента со своего факультета, облетела к вечеру всех. Соцсеть – великая вещь, это я вам авторитетно заявляю. К полуночи куча народу уже считала, будто Полоз повесил Блэквуда собственноручно, а потом еще и ноги ему обглодал. При этом сами некроманты стоически молчали. Я видела, что многие из студентов этого факультета были онлайн, но все равно ни одного заявления не последовало.
На ее ангельском личике такая гримаса смотрелась только потешно.
Я содрогнулась и приготовилась к самому страшному. После вечеринки в компании некромантов при слове «видео» я испытывала приступ неконтролируемой паники.
Нет, Ребекка Скотт была милой, удивительно милой и сердечной, но она говорила так… вычурно, витиевато, что открывать рот перед ней мы просто не решались, чтобы в очередной раз не убедиться в собственной ничтожности.