Френсис застонал, как будто бы ему было больно, и выполз из своего убежища.
И в словах проректора, и в моих словах был свой резон, и это особенно сильно раздражало.
Сами неприятности неторопливо приближались с такой гадостной улыбкой на физиономии, что захотелось залезть под стол, как нашкодившей кошке, и не появляться, пока его змеиное величество не уберется восвояси. Но остатки самоуважения заставили сидеть прямо.
– И все-таки ты плохо знаешь женщин, а еще хуже – мою Луну. Ребекка, если придется, может перекусить пополам кого угодно. Из нее бы вышла отличная королева, если бы ей однажды пришло в голову надеть на себя корону.
Ужас? Слишком простое и короткое слово, чтобы описать мои чувства…
Король едва не зашипел от возмущения, гневно посмотрев сперва на Луну, потом на меня.