Селеста взглянула на меня, я на нее, и обе мы залились смехом: я беззвучным, ясное дело, а она — звонким, только чуточку неестественным. Видно, так прорвались наружу страх и усталость сегодняшнего дня, а еще горе… Я угадала — смех сменился слезами, но тут уж я ничего поделать не могла, а Анне не было равных: она умела утешать, как никто другой.