— Да ничего. Чудится: вхожу я в дом, здороваюсь с ними, сажусь за стол, как всегда, словно не пропал на четверть века, а так, к соседям на денек уехал погостить… Ну и обедаем, говорим о том о сем, как обычно, — вздохнул Ганс. — Надо, правда, съездить домой-то. Не теперь, конечно, а как дело сладим. Жив останусь — точно съезжу! Уж отпустит меня господин Эрвин?
— Элиза — не принцесса, — ответила Селеста. — Это совсем вылетело у меня из головы, а ведь Марлин рассказывала, Эрвин говорил ей об этом. Она подкидыш. То есть его величество полагал, что девочка вполне может оказаться его дочерью, но доказательств никаких нет. И она вовсе не похожа на принцев!
Там должна была быть старая беседка, но… ее не было. О том, что она когда-то стояла на этом месте, напоминали только осколки белого камня, усыпавшие все вокруг.
Берта не преувеличила: море сейчас было таким, как я любила, — самое время качаться на волнах! А дождь — что дождь? Пускай себе поливает, зато меньше любопытных глаз кругом: в такую погоду без нужды на двор не высунешься.
— А кто вам сказал, госпожа, что они не солгали? — приподняла седые брови Мари.
— А я захватил Герхарда, чтоб не болтался в нерешительности, как цветок в проруби, — непосредственно ответил тот. — Жалко, с Андреасом не вышло. Его с курса так просто не собьешь, а младшие слушаются его беспрекословно. Ну, кроме Эрвина.