Вэйр, не став дожидаться продолжения, молниеносно распрямился, расправляя широкие плечи. Проворно перекинул мешок в левую руку, мысленно благодаря Всевышнего за то, что заботливая мама успела всунуть туда увесистый котелок. Заученным с детства движением скользнул вперед и влево, а затем, хорошо помня отцовскую науку, хлестко ударил, метясь прямо в гнусно ухмыляющуюся рожу щербатого.
- Спасибо, Оберт. Сегодня ты оказал мне большую услугу, - быстро огляделся господин Териас, но вокруг, к его удовлетворению, находились только слуги древних и очень уважаемых семейств. - Я этого не забуду, друг мой. Знаю, что это было нелегко, и могу себе представить, чего тебе стоило удержаться рядом с Домом Асграйв, поэтому сегодня же вечером ты будешь достойно вознагражден.
Госпожа Ила, взглянув на брата, недовольно скривилась: ну, понятно. Бедная маленькая девочка сейчас расплачется, и этот благородный увалень тут же растает. Видали мы таких "бедных девочек" - потом еще, может, не досчитаемся пары кошельков. Или, чего доброго, появятся в округе королевские гвардейцы и начнут выяснять, не проскакивала ли где ушлая девица с невинным личиком и повадками "ночной львицы". Вот тогда и пострадает братец, собирающийся сердобольно подобрать эту сомнительную сиротку.
- Ага, - гулко хохотнул толстяк, подметив, как дернулся от этих слов юноша. - Проводить - эт мы могем! Хоть до Пармы, хоть до ельфов, а хоть до самого Всевышнего...
Если все так, то пусть эти изверги никогда не узнают материнской ласки. Пусть им больше не подадут руки, пусть не родятся их дети в сытости и довольстве. Как же низко надо пасть, чтобы запугать несчастную девчонку до такой степени? Сколько ей? Семнадцать? Восемнадцать? Двадцать? Так сразу и не скажешь - иные в этом возрасте уже замужем давно, деток имеют, мужа радуют, а у нее вся кожица аж просвечивает - до того довели, негодяи! Ни морщинки на лице, ни складочки - значит, молода еще девка, но в глазах горит столько боли и неподдельного отчаяния, что даже не хочется узнавать, что же с ней на самом деле произошло.