У него был ручной пулемет Дегтярева, да паршивый такой. Хоть песчинка в него попадет – все! Происходило утыкание, и он не работал. Я ему постоянно твердил: «Федя, ты чаще смотри пулемет свой. Он тебя подведет под монастырь». Ну и как-то он лежал, чистил и пропустил бандита. Пока собирал, еще группа прошла. Его стали по кабинетам таскать. Хорошо еще там стоял второй заслон, бандитов задержали и уничтожили. А то бы все, п…ц… Если уж нас судили, то меньше 20 лет не давали. Всего три варианта было – 20, 25 и расстрел… Одному, правда, дали всего 15 лет. В село ходил, хотел там изнасиловать женщину. У него не получилось, а она наутро в штаб заявила. 15 лет влепили. Нечего позориться перед местным населением!
Те несколько дней мне приходилось крепко сдерживать себя, чтоб ничем не выдать, что, невзирая на столь почтенный подпольный стаж, Скоб произвел на меня плохое впечатление. Он был худой, среднего роста, с остатками редкого светлого волоса на почти лысой голове. Линялой краски очи бесперерывно бегали, перескакивали с предмета на предмет. Собственно глаза его, а также претенциозные манеры, такие неестественные в наших условиях, да еще и иные, нечетко очерченные субъективные признаки вызывали во мне антипатию к нему…
К нам они относились нормально. Особенно те, кто жил возле заставы в приграничных селах. И не дай бог ты чего-нибудь сделаешь плохого местному населению. С гауптвахты не вылезешь. Очень строго было, очень. На Станиславщине мой друг, тоже с Мордовии, чуть 25 лет не заработал.
Отчитываясь Орлану о ходе встречи, Бурый высказал свои замечания о поведении группы Скоба. Встреча могла не состояться, потому что связные Скоба заспались и откликнулись, только когда Бурый подал последний сигнал. В дороге они вели себя неконспиративно. «Как мы дневали в хлебах, они легли спать все трое разом, как братья, и вытоптали такие проплешины, что в момент уборки комбайнер поймет, что там дневали повстанцы», – рассказал Бурый.
Хотя я даже понятия не имел, что такое МВД. Даже думал сначала – это не что-то, а кто-то. Лишь потом узнал, что МВД – это еще и погранвойска. (В январе 1947 года постановлением Совета министров СССР внутренние войска из состава МВД СССР были переданы в МГБ СССР. Пограничные войска, конвойные части и войска МВД по охране объектов промышленности и железных дорог остались в подчинении МВД СССР. – Прим. ред.) Нас привезли на Западную Украину, в город Любомль. Воинская часть № 2170. Оттуда через какое-то время меня отправили учиться в школу сержантов, которая находилась в Львовской области. И вот там мы не столько учились в школе, сколько ходили по всяким разведкам да с бандеровцами возились.