Какая щедрость! Это и я так могу — быть добрым за чужой счет. В своём королевстве он вряд ли бы даже гвоздь от городских ворот этой орде отдал, а тут — почему нет? Все равно чужое, его не жалко.
— Надо было как-то разрядить обстановку, — пояснил Ворон.
— Брысь, — рыкнул на него Ворон. — Вот же. Тюба, в ведро его и ко мне в кабинет. И придави чем-нибудь сверху, чтобы не сбежало, лови его потом по всему замку.
Сказал бы это кто другой — я бы подумал, что он струсил. Но это были слова Карла, который совершенно не умел юлить и всегда говорил только то, что думал.
Когда приборка закончилась, Виталии во дворе уже не было, она ушла, на прощанье сочно расцеловав наставника в щеки. Вскоре куда-то ушел и сам Ворон, перед этим строго-настрого запретив нам покидать двор и вступать с кем-либо в любые разговоры.