Барон хотел было перевести дух – если женщина бросает ткань между двумя воинами, то они обязаны прекратить поединок. А этот… фон Блитц… кажется, специально ждёт его сестру… Неужели… Слабенькая надежда затеплилась в душе итальянца, уже понявшего, что его ждёт смерть… Надежда… Что он выживет, даже потеряв всё… А рыцарь улыбается, но почему-то от его улыбки становится страшно… И Виолетта всё ближе, вот она уже заносит руку, чтобы бросить покрывало… Что-то обожгло живот, но драгоценная ткань уже лежит в пыли… Почему сестра так кричит, безобразно искривив рот и с ужасом глядит на него, прижав прекрасные руки к груди? Он же жив! Жив!!! Барон шагнул вперёд, навстречу Виолетте, и вдруг рухнул на землю, попытался подняться, ещё не поняв, что у него нет ничего ниже кожаного ремня, подпоясывающего доспехи… Отточенный булатный клинок слава просто перерубил его надвое. И тут пришла боль… Дикая, жестокая, невыносимая… И вид его стоящей второй половины на земле… И пульсирующие толчки в мгновенно обострившихся ощущениях раны внизу, и камешки с песком, врезавшиеся в голое мясо…