— Двадцать восемь, жемчуг. Девять красные, девятнадцать черные. Выложил пластиковый контейнер. — Тысяча двести тридцать три грамма монолита. Нижняя губа гиганта подрагивала и Змей понял его друг подумал, что ему не доверяют, от осознания этого Оружейника будто под дых ударили.
По сигналу, четыре Выхлопа беззвучно плюнули бронебойными. Твари не успели даже развернуться в их сторону, рухнули. Ласка поцеловала Винтовку. Подошли к сраженным, оказалось, это два матерых бегуна и у каждого по два сквозных отверстия в башке.
Откуда-то снизу раздался девичий визг и панические крики и еще пьяная ругань половозрелых Гамадрилов.
Огненные иглы, прошивающие тело, со стороны виделись обычными хлопками по спине, а Змею казалось, что тонкие сгустки огня насквозь прокалывают позвоночник, а вот инквизитор и до тазобедренных суставов добрался и жжет, яростно вбивая свои пламенеющие инструменты в то, что ниже спины. Такие интересные действия Айболита-пиромана полностью не давали совсем отрешиться. Наконец все прекратилось, и Змей облегченно выдохнул.
— Полоз не может прыгать и бегать он должен ползать, — сквозь плотно сжатые челюсти прошипел Оружейник.
— Теперь можем и наследить, но в меру. Глыба, следуем на десять часов к прибрежной кромке, осторожно от укрытия к укрытию, впереди Тигра и Тень, слушать, наблюдать, докладывать.