Откуда-то снизу раздался девичий визг и панические крики и еще пьяная ругань половозрелых Гамадрилов.
Огненные иглы, прошивающие тело, со стороны виделись обычными хлопками по спине, а Змею казалось, что тонкие сгустки огня насквозь прокалывают позвоночник, а вот инквизитор и до тазобедренных суставов добрался и жжет, яростно вбивая свои пламенеющие инструменты в то, что ниже спины. Такие интересные действия Айболита-пиромана полностью не давали совсем отрешиться. Наконец все прекратилось, и Змей облегченно выдохнул.
— Полоз не может прыгать и бегать он должен ползать, — сквозь плотно сжатые челюсти прошипел Оружейник.
— Теперь можем и наследить, но в меру. Глыба, следуем на десять часов к прибрежной кромке, осторожно от укрытия к укрытию, впереди Тигра и Тень, слушать, наблюдать, докладывать.
«Секунда, две или целая вечность, время будто перестало существовать, вот Стечкин ярко белого цвета, металл расплавлен, бурлит, но держится в форме, жара — нет, а как же законы физики, бред, и как же патроны, порох, там же целый магазин, почему еще нет взрыва? Прочь, ненужные, прочь», - гнал мешающие мысли Оружейник, опять настраиваясь на процесс, его самого корежило, как тот металл. «Как же достала эта боль, терпеть мочи ни какой нет».
— Забыл представить нашу разведку, это Тигра и Тень. Прошу любить и жаловать, а поварам — баловать, и Змей обратил свой взор на поварскую братию, те заулыбались, закивали головами, довольные, что на них капитан обратил внимание.