– Берф разочарован. Готов был спорить, что именно его псы найдут для нас воду.
Но, пока добралась до припасов, ее накрыло. Мер имел право немного пошутить, в конце концов, он стоял в первой линии обороны, рискуя жизнью, в то время как она всего лишь доставляла еду и питье в фургоны и к тому же имела наглость приставать к ним с какими-то дурными идеями. С каких это пор девочки говорят воинам, как тем сражаться?
– Ты расщебетался, Хас. Не о том говорю. Когда я впервые встретил их, они не отозвались и словом, даже не взглянули на меня, а теперь ведут себя так, словно мы – хорошие знакомые.
– Оттого я повторю то, что сказал Человек Земли. Горы к вам благосклонны. Им нравится отчаянность, с какой вы идете вперед. Никто никогда не пытался такое сделать, а потому они исключительно милосердны к вашей отваге. Но не выказывайте пренебрежения.
Что-то подхватило ее в воздух, перевернуло дважды и поставило назад.
Однако он не стал спрашивать об этом Хаса – может, потому, что тот выглядел так, словно ожидал таких вопросов. Не приходилось спрашивать и о том, ожидают ли верданно атаки: позади, справа и слева были тому доказательства. Фургоны сопровождались вооруженными воинами. Часть из них шла краем леса, некоторые заходили глубже меж деревьев, кое-кто – двигался логом; когда дорога сужалась, они цеплялись за борта фургонов, проезжая кусок пути, словно дети, подшучивающие над взрослыми. Вот только в лицах их, фигурах и стискивающих оружие ладонях не было и тени детскости.