Мозоли от тетивы. Некоторые солдаты не использовали ни крюков, ни «козьих ног» для натягивания арбалетов, но лишь привычно наступали на стремя и дергали тетиву пальцами. Через несколько лет на их пальцах появлялись характерные для профессиональных солдат огрубления.
Из груди его торчали обломанные древки двух стрел, но раненый все еще подавал признаки жизни. Разведчики добрались до баррикад, им на помощь выскочили еще несколько воинов и в два счета перебросили кочевника в круг фургонов. Тот даже не застонал.
Он замолчал. Губы его сжались в узкую полоску.
– Ха. Я же говорил. – Цервес оскалился еще шире.
– Если уж речь зашла об этом, пожалуй, мне следует уже вернуться к княжне, господин граф. – Кайлеан с достоинством выпрямилась. – Она уже наверняка задает себе вопрос, что меня задержало. А такие опоздания может воспринять как дополнительное оскорбление.
Ну и конечно, все время Бесара не столько говорила, сколько произносила речь, заливая их потоками информации, более или менее существенной, но всегда касающейся местной аристократии. Могла, если ее не прервать, два часа кряду поучать их одновременно, как ходить, сидеть, говорить, держать голову и что в любой из этих ситуаций делать с руками. Собственно, учила она этому Кайлеан, поскольку у Дагены была более простая роль: поулыбаться, состроить положенное выражение лица, повосхищаться мощью и величием графского рода. Ее-то никто не станет допрашивать и ничего у нее выпытывать.