– Hostia, medico! – экспрессивно воскликнул больной, размахивая руками. – Какое нарушение?! Мы же не собираемся бегать по коридорам с дикими криками, пить вино и приставать к монашкам! Мы чинно-благородно сядем вон за тот столик, зажжём свечи, распишем несколько партий для лучшего сна и разойдёмся по своим палатам. Ну, кроме вот этого бедняги, что вынужден будет скучать у входа к этому вашему арестованному, причём совсем без дела. Дайте нам занять его хоть на пару часов – он-то вам что сделал?
– Я ведь служил полевым врачом в гуронской кавалерии, констебль, – ответил доктор на мой невысказанный вопрос. – Был там у нас такой унтер Сат Ок, шаман, настоящие чудеса вытворял. У него пару приёмов я и перенял. Оно порой и не лишнее вовсе. Экзотика опять же, а многие мои клиенты на неё падки. – Мистер Уоткинс добродушно ухмыльнулся.
Спутник его, долговязый мужчина в изумрудной форме вице-адмирала и форменной двууголке с плюмажем, напротив, напоминал редкое животное – жирафу, как его рисуют в книгах и газетах, с вытянутым индифферентным лицом и большими печальными глазами.
– Увы, нет, – ответил я. – Художественные школы – это нам не по карману, господин старший инспектор, сэр.
– Простите, мэм, но я не читал сегодняшних газет. Не подскажете, что именно там писали?