Сергей застыл. Кто-то ходил наверху, и ему даже показалось, что щелкнули выключателем. Он подождал, не донесутся ли с лестницы шаги. Но ни одна ступенька не скрипнула. Бабкин сунул надкушенную конфету в карман и двинулся к источнику звука.
– Это сын Изольды, – пробурчал Бабкин, поняв, что драки не будет.
В этом заключалась вторая причина, отчего Лелику хотелось попасть в святая святых Прохора. Фотографии! У деда там целый архив. Недавно Прохор снимал их семью, установив камеру на специальную треногу, и больше всего мальчику хотелось раздобыть этот снимок.
Но шла она легко-легко, словно зависая над тропинкой, и так же легко прижала к себе Тишку большими влажными руками.
Бледный, мелкий и лопоухий. До того незапоминающиеся черты, что отвернись – и образ Лелика тотчас выветрится из памяти. Единственное, что невозможно забыть, это его уши.
Я выпрямилась, подошла к зеркалу, ковыляя как старуха. Отражение испугало меня: оно было не просто бледным, а мертвенным, синеватым.