– Мне показалось, у тебя что-то происходит, – сказала Татьяна так громко и взволнованно, что ее голос услышали и Макар с Сергеем. – У тебя все в порядке? Яна!
Пашка почти испуганно посмотрел на окровавленную ладонь.
– Машинист. Умер недавно и после смерти начал ей являться. Не я, говорит, виноват, не кори меня. И плачет.
Голос у него оказался неприятный – высокий и скрипучий. Он производил странный эффект: от него хотелось поморщиться, но в то же время в нем было что-то притягательное. То ли интонация, то ли этот странный тембр… «Как будто болячку расковыриваешь, – подумал Макар. – И противно, и не можешь перестать».
– Мы с ним на пять часов договаривались, – мрачно сказал Бабкин секретарше.
– Юра считал, что бульдог может быть опасен для детей. Он мне так и сказал: «Не хочу брать на себя вину за страдания еще одного ребенка». По-моему, он думал, что Гектор его предал. Юра ведь ему так доверял, так рассчитывал на его миролюбие…