– Соколова! – крикнул Князев, заметив меня.
Вблизи костер оказался еще масштабней, нежели я думала. И света он дарил окружающему пейзажу значительно больше, чем серебристо-голубое сияние деревьев и могильных плит. Это был живой и теплый свет, а также опасный и такой… заманчивый. Хотелось подойти ближе, погреться и просто полюбоваться на стремящиеся ввысь языки пламени, забыв на время о том, где и зачем я нахожусь. Но бесстрастное око круглой луны отсчитывало последние минуты моей хрупкой безопасности.
– Говорят, что у нашей прабабки она также проснулась в момент опасности. Когда убивали ее любимого.
– Нет-нет! – Парень быстро плеснул в огромную кружку самогон, поцеловал зачем-то стекло бутылки и дал от меня деру. Я, естественно, помчалась следом, планируя догнать паршивца, но бегал Леон хорошо, гораздо лучше меня, и знал, в какой комнате спрятаться. Пока я искала нахала, общага все больше стала напоминать дурдом. Студенты ходили словно зомби. Найти среди них того, кто еще не прикоснулся к прекрасному, было крайне сложно. Как я поняла, мой волшебный самогон порождал занятные галлюцинации, создавая иллюзию исполнения самых заветных желаний. Едва только хмельные пары выветривались, приятные глюки исчезали. Тогда слышался обиженный вопль, и страдалец мчался за новой дозой.
– Кажется, владыка Подземного царства решил высказать тебе свое почтение, – со смешком заметил Горыныч, изучив печать на тонущем конверте.
– Послушай, красавчик, ты с детства плохо понимаешь русскую речь или просто слабослышащий? Я же сказала, ничего тебе не дам, и от тебя мне ничего не надо… – Заметив меня, Темная фея осеклась и недоуменно уточнила: – Лена? А ты что здесь делаешь? На чай зашла?