Согнав с лавки сыто щурящегося кота, я вышла на крыльцо и с раздражением уставилась на гарцующего перед калиткой рыцаря.
– Горыныч, хоть ты не начинай! – простонала я, хватаясь за голову. – Никуда я не собралась! Мне двести двадцать пять лет… с хвостиком! Какое, к лешему, замужество?!
Но это почему-то больше не трогало Мирину. Нет, ей все еще было больно думать о том, что ее сестра первой накинет на голову платок замужества. Но эта боль была, скорее, привычной. Так ноют виски и затылок на перемену погоды. Вроде если не думать об этом, то не замечаешь неудобства.
– Нужно! Все, открывай зеркальный коридор. А Карина пусть спит, ей тяжело пришлось. Удивлена, что она столько дней боролась и цеплялась за жизнь. Сильная девочка. Ты ее едва не угробил со своей печатью.
Мирина не сопротивлялась. Странное оцепенение овладело девушкой. Она безропотно позволила колдуну увести ее за собой.
Но тут же все прекратилось. Мрак грубо оттолкнул девушку, резко отстранившись. Отвернулся, скрыв свое лицо в тени. А когда заговорил, то голос его был необычно суров и жесток.