Когда «птичку» залюбили так, что она даже шевельнуться не могла и только расслабленно и бессмысленно улыбалась, глядя в потолок, Князев соскользнул с постели и куда-то ушел. Вернулся спустя пару минут. Сначала мне на грудь лег маленький букетик ландышей…
Мирина ненавидела себя за эти мысли. Ненавидела, но продолжала думать. И все чаще она понимала, что ноги словно сами несут ее на другой край деревни. Там, где на опушке темного елового леса стоит дом колдуна.
– И вы считаете, это можно назвать философским камнем?
– Какой-то музей копий, – пробормотала я.
– Тем более! – прошипела я с возмущением. – Чего еще надо?
Выдав это, Леон позорно сбежал, а я тяжело вздохнула и уселась у стеночки. Ну почему это случилось со мной? Я не могла отделаться от мысли, что все то, что происходит сейчас в общаге, творится исключительно по моей вине. Наверное, стоило собраться с духом и идти каяться к магистру Ренару. Только вот дух ушел куда-то в пятки, и я не могла себя заставить. Было страшно, поэтому сидела в сторонке и наблюдала за беспределом в надежде, что, может быть, все рассосется само. Так, собственно, оно и вышло.