— Я начинаю догадываться, к чему ты ведешь, братец. Но лучше скажи сам.
Гензель хоть и знал, что не почувствует этого прикосновения, понадеялся, что сознание покинет его прежде, чем он окажется уложенным, подобно заплечному мешку.
Тревиранус Первый вдруг замер. На высоком королевском лбу обозначилась тяжелая беспокойная морщина.
— Человек-козел? — глупо спросил Гензель. — Никогда не видел таких мулов.
— Никаких органов чувств? Никакой центральной нервной системы?
— Нашим миром правит кровь, — сказала она и, увидев непонимание на лице Гретель, пояснила: — Так уж повелось. Навеки утратив исходную генетическую культуру человека, мы возносим на престол тех, у кого в теле минимальный генетический брак, и насмехаемся над теми, к кому судьба была не столь благосклонна. Тот, кого череда хромосомного наследования наделила всего четвертушкой процента генетического дефекта, становится королем. А тот, кто человек едва ли наполовину, никогда не поднимется из черни. Кровь правит судьбами мира.