— Именно вслепую работать интереснее всего, — легкомысленно заметил альв, откровенно ухмыляясь. — Не так отвлекают источники света.
— Ты хочешь не этого, — только и сказал Гензель.
Синяя Мальва восторженно поднесла руки ко рту.
— Но я, кажется, смутил вас, ляпнув какую-то глупость.
Он хрипел, на зубах пузырилась багровая иена, а след, остающийся за ним на камне, казался пунктиром, нарисованным на карте самого ада. Сила ненависти победила и боль, и инстинкт самосохранения. Мул не отрывал по-животному горящего взгляда от Гретель, клыки его щелкали, когти скрежетали по брусчатке. Он не обращал внимания на расплетающиеся клубки собственных внутренностей, на скользкую от крови поверхность, на самого Гензеля, застывшего с разряженным мушкетом в руках. Он видел только Гретель и чувствовал лишь желание вонзить в нее зубы. Даже на пороге смерти это порождение генетических мутаций не собиралось сдаваться. Какой же силой должна обладать ненависть, чтобы суметь тащить вперед умирающее и непослушное тело?..
Бруттино подобрался. Несмотря на то что он был лишен мышц и сухожилий, Гензелю показалось, что деревянный человек настороженно сжался. И хоть ствол мушкета все еще упирался в живот Гензеля, было видно, что он почти мгновенно сможет развернуться в сторону Гретель и изрыгнуть из себя пулю. Но Бруттино отчего-то медлил, не стрелял.