Король улыбнулся. Королевская улыбка была изящной и аккуратно очерченной, прямая противоположность его собственной жутковатой ухмылке, полной акульих зубов.
Театр оживал, и Гензелю почудилось, что он ощущает, как пробуждается душа театра, что-то, что прежде спало под дощатым настилом, но что жадно раззявило пасть и заскрипело, ощутив запах свежей плоти, скопившейся в зале. Иллюзия эта была столь сильной, что Гензель чуть рефлекторно не схватил холодную ладонь Гретель.
Человек из дерева! Даже мысль об этом была отвратительна и противоестественна. Разумное существо, не имеющее и толики человеческого геноматериала!.. Даже в кишащем мулами Гунналанде такая мысль сама по себе была кощунством.
Когда сын Карла хлопнул дверью, выйдя из дома, Гензель с Гретель беспомощно переглянулись.
«Он умен, — подумал Гензель, отчаянно пытаясь оторвать взгляд от золоченой фигуры. — И определенно опасен. Но Гретель, похоже, совершенно не переживает. Надеюсь, у нее есть на то основания…»
— Лет сто пятьдесят назад. Бароны состязались между собой в чистоте крови и количестве ракет в арсенале. Победил дед нынешнего Тревирануса Первого.